Путешествие в долину динозавров

или Пустыня Гоби.

Путевые заметки от очевидца — знакомого Ульяны Медиум,

путешественника Сергея Дмитриевского

Места силы

(фото пустыни Гоби, костей динозавров внизу статьи).

Гоби. Самая страшная и капризная пустыня в мире. В её песчаных бурях погибали и погибают и люди: кочевники, проводники, отчаянные путешественники и животные. Она бесследно поглощает целые караваны верблюдов, без труда заметает машины, имевшие наглость заехать в её владения. Лишь кое-где даёт возможность увидеть белеющие кости разных веков, напоминая о том, что сама природа выбрала её хранилищем времени… Но, тем не менее и в этом уголке нашей планеты Земля есть места силы, которые наполняют человека живительной энергией… В горах (хребет Хог-ну-хан) находится тантрический монастырь Овгон-хийд. Основал его Зана-базар, первый император Монголии, в 1720 году. Монастырь был впоследствии разрушен, а первые его раскопки состоялись в 1937 году. Это энергетически ёмкое место силы. Его считают сердцем Монголии, благодаря позитивной энергии, и ещё потому, что здесь живёт легендарный Оракул всей Монголии.

ВСТУПЛЕНИЕ
Монголия. Огромная страна, кочевой уклад жизни. Её населяют коренастые, неукротимые, стойкие люди с высушенными ветрами скуластыми лицами, узкими глазами. Бескрайние степи, переходящие в самую малоизведанную и коварную пустыню мира – пустыню Гоби.
Эти земли топтали такие великие азиаты, как Чингисхан, Тамерлан, Аттила. Империя Чингисхана – самая великая империя, простиравшаяся от современной Европы до восточного побережья евразийского континента и дотянувшаяся до Австралии. Даже земли, завоёванные Александром Македонским, уступают ей по своим размерам. Но и воинам Чингисхана были недоступны некоторые уголки лежащей в центре Азии пустыни Гоби. Гоби занимает площадь около 1,5 млн. квадратных километров. Она соразмерна с величиной континента и занимает большую часть территории Монголии и Китая. В древние времена пустыня Гоби называлась “пустыня Шамо” (лучезарная, святая земля). На её просторах находятся ложа древних океанов и рек, высохших в настоящее время, бескрайние степи, пески с саксауловыми рощами, горные кряжи, потухшие вулканы. Вот уже многие миллионы лет здесь очень мало воды. Это граница обитаемого мира, край Ойкумены.
Первым русским путешественником, исследовавшим эти места, был Н.М.Пржевальский. Он охарактеризовал пустыню Гоби как землю, лишённую всякой жизни: холмы, солончаки, безводное и бесплодное место.
Как раз на её территории в середине двадцатого века опять же русским писателем и исследователем И.А.Ерфемовым были обнаружены кости и окаменевшие кладки яиц обитателей доисторического периода – динозавров и открыты места в поймах бывших древних рек, получившие название долины динозавров.
Летом в некоторых местах пустыни температура поднимается до 65 градусов, солнце выжигает всё живое, господствуют смертельные песчаные бури, а зимой опускается до минус 55 при сильнейших ветрах, что абсолютно непригодно для жизни. И тем не менее это единственное место в мире, где осталась уникальная природная популяция диких верблюдов, гобийского медведя. Встречаются редкие горные архары, джейраны, газели, куланы, сайгаки. Хозяином пустыни является пустынный волк крупных размеров.

ЭКСКУРС В ИСТОРИЮ
По древней легенде, когда-то в незапамятные времена на месте пустыни Гоби плескались воды моря, цвели сады и процветала цивилизация, называвшаяся “Великая Гобийская цивилизация”, которая создала силами избранных обладателей подлинного знания для будущих поколений “капсулу времени” и захоронила её на острове “Швета-двипа”” (Белом острове, в переводе – острове цветов) в местности, где простирается сейчас пустыня Шамо. Хранители этих знаний, выжив после планетарной катастрофы, когда спаслась единственная колония мудрецов, по легенде, могли существовать одновременно в двух мирах: объективном материальном и высшем духовном. Они боролись за выживание человечества на земле. Именно их потомки, как передают сказания, и дали начало современному человечеству, расселясь по планете. Древнейшие Тибетские легенды гласят, что они разделились на два царства: наземную Шамбалу (мне при путешествии по Тибету удалось попасть в те места и увидеть очень древние развалины государства, носившего название Шамбала), умеющую управлять стихиями, и подземную страну Агарти, народ которой пошёл развиваться по духовному пути, не вмешиваясь в дела наземного человечества. Существует версия, что белый остров находился в море, омывавшем древние земли Тибета, но всё равно на территории, которую занимает современная пустыня Гоби.
Некоторые легенды переносят его местонахождение на Север, в район Соловецких островов. Об этом гласит одна из самых древнейших книг в мире “Книга Дзиан” из Риг-вед, не поддающаяся датировке и хранящаяся в одном из подземелий Тибетских монастырей.
О том, что Белый остров и сейчас существует в самой недоступной и неисследованной части пустыни Гоби, которая по результатам современных геологических исследований была когда-то дном доисторического моря, свидетельствуют и письма Махатмы (1882г.) Однозначно одно: Белый остров с капсулой времени, несущей знания предков, пока не найден.
В эти самые места и привела меня тропа жизни. И вот как это было.

НАШ МАРШРУТ
Для начала надо сказать, что человек я весьма непоседливый. Понятие “отдых”, ассоциирующийся с тем, чтобы лежать “пузом вверх” на песочке (пусть даже пляж слывёт самым известным в мире) и поджариваться, как сырая сарделька, подставляя солнцу то один, то другой бок, для меня отсутствует. Я склонен к путешествиям. Как сказал мой товарищ и партнёр по экспедициям известный путешественник Вячеслав Киплюкс: “Путешествие можно рассматривать как самопознание и саморазвитие. Зачем мы отправляемся в горы, сплавляемся по рекам, ходим по морям? Что получаем от этого, что это даёт? Появляется возможность соприкоснуться с глубинными переживаниями, связанными с природой, общением с миром, единением с природой, когда начинаешь понимать, насколько её красота естественна и гармонична.”
Я могу добавить к этому, что люблю посещать “места силы”, где энергетика планеты рисует изумительные узоры, прорывая в этих местах свою оболочку и пронизывая твои энергетические каналы полностью. А так как человек является неотъемлемой частью природы, то именно здесь можно пережить то самое ощущение единения, активно и органично включившись в естественную связь с ней. Именно в таких местах получаешь духовную и психологическую практику, оторвавшись от повседневной обыденности.
И вот как-то после очередного путешествия по зимнему Байкалу, Бурятии и Эвенкии с посещением знаковых шаманских мест (об этом в следующем рассказе) я встретился с Вячеславом Киплюксом в Москве, и у нас зашла речь о Монголии. Слово за слово он рассказал мне, что сейчас разрабатывает очередной маршрут экспедиции в сердце пустыни Гоби к знаменитой Нэмэгэтинской впадине, открытой И.Ефремовым, которая известна как долина динозавров, и далее к ещё менее доступному урочищу Хэрмэн-цав. Предполагалось забраться в самый центр зловещей пустыни к каньону Хэрмэн-цав, подобному знаменитому гранд каньону в Колорадо, одному из самых труднодоступных мест Южной Гоби. Место это прячется от людей. И даже опытные коренные проводники-монголы редко добираются туда. Там, в высохшей пойме реки, миллионы лет назад гуляли, жили и охотились одни из самых загадочных и интересных творений природы, когда-либо населявшие нашу планету. Здесь и настигла их планетарная катастрофа…
До урочища Хэрмэн-цав, по плану Славы, хотелось ненадолго “заскочить” в Нэмэгэтинскую впадину, являющуюся местом силы, опуститься на дно реликтового океана и попасть в лапы Юрского периода, чтобы почувствовать атмосферу, о которой М.Кучинский писал в своём произведении “Тропик динозавра”: “Нэмэгэту – одно из мест, которые выбирают святые и пророки, чтобы искать очищения, просветления и озарения, потому что это именно то место, где требуется совсем немного времени, чтобы мысли угасли, а память поблёкла. Остаётся лишь выпуклая поверхность планеты, океан воздуха, а по ночам – Галактика. И только они питают сознание”.
Маршрут включал в себя и посещение затерянного в пустыне города-монастыря Улгий-хийд, где природа позволила человеку увидеть уникальную рощу окаменелых деревьев доисторического периода и где, по преданию, зарыт до сих пор не найденный клад сокровищ Чингисхана, и посещение тантрического монастыря Овгон-хийд, где обитают живые легенды, хранительницы и дакини, называющиеся главным Оракулом Монголии. Всё там пропитано сильнейшей энергетикой, которая ощущается на физическом уровне. И заезд “в гости” к самому древнему вулкану Монголии – вулкану Богд (Гобийский Алтай, хребет Говь-Алтай), камни которого помнят первобытных людей, живших здесь 20 тысяч лет назад. Сохранились их наскальные рисунки. В жерлах вулкана можно отыскать россыпи самоцветов: агатов, сердоликов, цирконов, топазов, горного хрусталя. И пересечение песчаных барханов, именующихся пески “Хонтогорын Элс” при переезде Гоби-Алтайского хребта, где по легенде обитает наводящее ужас на монголов легендарное существо — червь Олгой-хорхой. Невозможно было не включить в планы экспедиции и поездку к монастырю Дэмчийн-хийд, находящемуся в горной местности пустыни Гоби Хан-богд-уул и почитавшемуся монголами как энергетический центр земли, где обитает божество медитации Чакрасамвара и находится “дышащий” лингам.
Вот такой интересный маршрут и был предложен Вячеславом Киплюксом. Глаза у меня, естественно, загорелись неподдельным огнём интереса, и я поспешил согласиться. Надо сказать, что Слава является интересным человеком как по своему характеру, так и по тем практическим знаниям, которые он приобрёл в результате многочисленных путешествий по Индии, Тибету, Монголии, Средней Азии, Бурятии и многим другим местам нашего круглого голубого шарика. Если посмотреть на «чучело» земли (глобус), то на нём практически не осталось “белых” пятен и мест, где бы не побывал цивилизованный человек. Но уникальное чутьё и опыт Славы удивительным образом позволяют отыскать такие места, где нам удаётся считать себя первопроходцами.
После многочисленных созвонов и попыток связи через телефон, скайп, эл. почту и прочие средства коммуникации (часто неудачных, так как застать Киплюкса в зоне доступа задача весьма непростая из-за его не прекращающихся в течение года путешествий, и в основном по местам, где всякая связь отсутствует) он буквально за неделю до вылета выплыл из небытия и спросил: “Ну, чего, ты летишь? Я встречу тебя в аэропорту “Улан-Батора”. Подпрыгнув, я, наэлектризованный мыслями о предстоящих приключениях, начал лихорадочно укладывать заранее брошенные в угол комнаты манатки.

НАЧАЛО ПУТИ
17 мая в шесть утра местного времени самолёт бережно опустил мою персону на взлётно-посадочную полосу Улан-Батора. Отобрав у ленты транспортёра свой рюкзак и потащив его почти волоком к выходу (рюкзачишко 120 литров объёмом получился не маленький и по весу, когда я добавил туда и всю ёмкую, но тяжеленную “ручную кладь”. Ещё в Москве он охотно поглощал всё, что я запихивал в его утробу, будто был безразмерным). Плюясь и ругая свою запасливость, я наконец-то увидел улыбающееся лицо Славы. Он повёл меня к поджидавшим у выхода, как он сказал, “тюнингованным” джипам, на которых предполагалось проделать многодневное путешествие протяжённостью 3500 тыс. км. “Джипами” оказались два УАЗика-буханки российского производства. Эти машины с карбюраторной системой позволяли в случае поломок ремонтировать себя чуть ли не на ходу и были очень неприхотливы, что, как будет видно из последующего рассказа, оказалось совсем не лишним.
Нас поджидали оставшиеся члены экспедиции, которых, считая проводников-водителей, было 9 человек и для которых интерес к подобным ‘’авантюрам” был выше предстоящих неудобств и риска.
В качестве проводников нас сопровождали двое коренных, “просушенных и провяленных” ветрами и солнцем пустыни суровых монгола. Старшего звали Нямдорж, второго – Бата. Нямдорж – редкий знаток пустыни, неоднократно сопровождавший Славу в экспедициях, надёжный, немногословный и решительный человек, на которого можно было положиться. Он не раз попадал в сложнейшие ситуации, преподносимые коварной пустыней, из которых менее подготовленный человек мог бы и не выбраться живым.
Загрузившись в машины, мы, не задерживаясь, тронулись в путь. Почти сразу же за окнами автомобиля замелькали виды степи, непривычные для глаза жителя средней полосы России, с холмистой местностью, покрытые травами преимущественно жёлтого и светло-коричневого цвета. Светило солнце, а по степи бесшабашно бегал бродяга-ветер. Мы направлялись в долину Зургай-хаим (180 км от Улан-Батора), где когда-то находилось стойбище Чингисхана.
На краю долины, в которую мы въехали, возвышалась гора с пещерой. Вход в пещеру находился высоко над землёй. Место было живописное, и, дабы, как говорится, иметь возможность обозревать окрестности сверху, мы решили забраться на гору, а заодно и в пещеру. Гора представляла собой огромное нагромождение скал, камней, в складках которых прятались чахлые кустики колючих растений, жадно цепляясь колючками за безразличный к их желаниям камень. Но пещера манила, и мы полезли. Подъём был неприятным и «стрёмным»: где-то цепляясь за жалкие кустики растений, где-то ползя вверх на пузе по совершенно гладкой поверхности огромного валуна и цепляясь за него, как пауки, всеми конечностями, чтобы не сверзиться вниз, мы карабкались всё дальше вверх. Пришёл момент, когда всё-таки добрались. Вид действительно был замечательным! К сожалению, при спуске в дыру пещеры один из нас — Никита повредил ногу. Верёвки с собой у нас не было и пришлось, распластавшись гирляндой тел по камням, держа друг друга за руки, вытягивать пострадавшего назад к свету.

ВПЕРЁД, И НИ МЕТРА НАЗАД
Двигаемся дальше на юг к монастырю Ламский- хийд, периодически перекусывая либо в машине, либо на коротких остановках на камнях. Живности встречается пока мало, такое впечатление, что её здесь вообще нет. И тем радостнее были наши возгласы, когда на очередной остановке обнаруживаем змею, которую и начали энергично фотографировать. Змея позировать явно не желала, мирно грелась на солнышке и потрясённая наглостью пришельцев, делала возмущённые выпады в сторону щёлкающих фотоаппаратов. При этом шипела, пыталась вжаться в камень и слиться с ним цветом. Это ей порой так хорошо удавалось, что при очередном поиске, когда она опять скрылась из глаз, меня чуть не угораздило на неё наступить. Извинившись перед рептилией за доставленное беспокойство, оживлённые видом живого существа, мы поехали дальше.
Мобильная связь пропала уже давно и появляться не желала, а наш завхоз (кстати опытный путешественник из Новосибирска) Дима добавил удовольствия, сказав, что скоро и воды также долго негде будет взять. Надо будет рассчитывать на свои запасы, заполнив 20-ти литровые фляги в одном из намеченных заранее затерявшемся в степи населённом пункте. Перспектива остаться без воды на несколько дней в пустыне подстегнула нашу энергию, и мы стали каждые 15 минут спрашивать: “А далеко ли ещё до места водопоя? Не пропустим ли?” На что Дима терпеливо и весело отвечал: “Да не беспокойтесь! Человек живёт без воды 3 дня, так что время у нас по-любому есть”. Ободрённые такими словами, мы сидели молча следующие 15 минут, затем кто-нибудь, оценив перспективу “последних 3-х дней”, опять робко задавал этот вопрос. И Дима с бодрым оптимизмом повторял свой ответ.
Часа через четыре дороги машины, заурчав, въехали в местечко Ламский-хийд. Здесь проходит граница области, называемой Предгобьем. Место это почитается монголами как одно из священных и энергетически ценных мест, как место медитации. Раньше здесь находился монастырь, в настоящее время заброшенный. Мне судьба дала возможность посетить не одно место силы, где я научился чувствовать движение энергий. Попав сюда, я почувствовал, как что-то тяжёлое сдавило голову, заломило в затылке. Складывалось ощущение, что кто-то могучий мягко, но решительно давит на тебя со всех сторон. На присутствующий народ это, видимо, тоже по-своему влияло: все озирались по сторонам, к слову сказать, как-то не очень весело. Пешочком мы прошли к расположенной неподалёку в нагромождении камней пещере с неприметным лазом в неё, известной тем фактом, что некогда один йогин несколько лет медитировал в этой пещере, постепенно уменьшаясь в физических размерах, пока не превратился в радужное тело и исчез. Как говорится: хотите верьте, хотите нет. Для того чтобы проверить, насколько уютно ему было там находиться, мы решили забраться внутрь. Лаз оказался настолько узким, что пришлось кое-где ползти на четвереньках, держа фонарик в зубах. Сама пещера тоже хоромы не напоминала. Следует сказать, что в это время на улице шёл мелкий мерзкий дождь, уклон почвы был в сторону центра пещеры, и мы шествовали на четырёх конечностях друг за другом цепочкой, чавкая размытым грунтом. В общем удовольствие от такого продвижения было сомнительным, и я искренне посочувствовал тому йогину. Может быть, находясь в таких условиях, он и предпочёл испариться, так как пребывать в физическом теле в таких условиях было отвратительно.
Выбравшись наружу, понюхав свежий воздух, коллектив несколько приободрился и, отмывая под дождичком пещерную глину с ладоней, локтей и коленей, направился в развалины старого монастыря. И вот тут, о чудо, голова у меня сразу перестала болеть и гудеть, почувствовалась лёгкость.
Место для устройства монастыря было выбрано древними монахами очень удачно: в нише между огромных камней. Строение с трёх сторон было защищено от ветра. Сохранилась арка-вход, которая как бы приглашала войти внутрь. Целых строений не осталось, сквозь остатки стен пробивались мелкие деревца, а на небольшой территории дворика смешивали свои краски различные степные растения с мелкими цветочками и гаммой цвета от бледно-жёлтого до сиренево-фиолетового. Учитывая унылый ландшафт серых камней и светло-коричневую почву вокруг, а также низкое затянутое тучами небо, с которого, не переставая, сыпал моросящий дождик, данный оазис выглядел весьма мило. Но главное – это наличие энергий. Они потоками поднимались здесь от земли вверх, унося с собой и тяжесть, и усталость, и головную боль. А вокруг стояла тишина, которую не хотелось нарушать, а желалось послушать…
Суровая правда жизни заставила нас покинуть развалины монастыря, тем более что питьевой воды здесь не было, зато с избытком хватало воды “небесной” в виде дождя. Тарахтя моторами и хлопая колёсами по лужам, машины двинулись дальше. Вокруг простиралось Предгобье. Редкие, но ещё зелёные травы делили жизненное пространство с жёлтыми проплешинами пожухших растений и лысинами бурой земли. Я пытался делать заметки в записной книжке, но дорога начала сопротивляться, подбрасывая под колёса машины кочки, камни и ухабы. УАЗик прыгал на них, как скаковая лошадь, и вместе с ним скакали слова и буквы, которые я с завидным упорством старался изобразить. В конце концов мы “дотряслись” до центрального аймака Гоби под названием Мандалговь. Остановив вымаранные в грязи машины, решили устроить ночлег между двух скальных отрогов, невысоких, но хмурых. Дождь продолжался, усиливался и, не спрашивая нас, перерастал в ливень.
Смеркалось. Палатки пришлось ставить под дождём. Торопимся, чтобы успеть до темноты. Слава предупредил, что при расчистке площадок под палатки от камней, которые здесь были повсюду, как будто бы их кто специально разбросал, надо внимательно смотреть. Под камнями имеют привычку прятаться скорпионы. Бледно-зелёные, мелкие, но, несмотря на это, ядовитые. Правда, один их укус не смертелен (так, потрясёт, “поколбасит” денёк и всё), так что особо волноваться нечего. Но вот если будет два-три укуса, тут уж можно малость погрустить. Хотя и здесь слишком волноваться не стоит, так как сделать в данных условиях всё равно уже будет ничего нельзя . Это предупреждение усилило нашу живость, а заодно и бдительность.
Ужин готовили прямо в машинах на газовых плитках, по-другому дождь не давал. Но у нас с
собой, как говорят, «было»… И «это» не дало замёрзнуть промокшему организму (ночью в этих местах холодно). Ночью, видимо, для полного нашего удовольствия с гор сошёл сель, маленький такой, игрушечный. Но не ставший от этого более приятным.
Утро, по поговорке, хоть и не бывает добрым, но настроение улучшилось: дождь закончился. Сушимся. Отловили при свете дня несколько удирающих от нас со всех своих восьми ног скорпионов для фотосессии. Они сопротивлялись, злобно лягались, щёлкали хвостами, пытаясь улизнуть под первый попавшийся камень. Но… победа осталась за нами.

ВСЁ ДАЛЬШЕ ВГЛУБЬ
Едем в глубь Гоби. Дорога длинная: с утра и до обеда. Наша очередная цель на маршруте – затерянный город-монастырь Улгийн-хийд. Во времена революции он был разрушен. Сейчас восстанавливается по сохранившимся репродукциям силами живущего там Ламы и его внука. Мы потихонечку покидаем полосу Предгобья с её климатическими причудами: от дождей и заморозков по ночам до полной суши и дневной жары. От мелкой степной живности, отар овец, стойбищ монголов-скотоводов к ареалу обитания диких верблюдов, сохранившихся в диком виде только в Гоби, и редких отдельных кочующих монгольских юрт.
И тут не обошлось без приключения. Проезжая по местности, где по преданиям осадки в виде снега выпадают реже, чем раз в сто лет, нам “повезло”. Впереди справа по ходу движения появилась чёрная туча, которая неслась по небу, пересекая наш путь. А вдали заблестело что-то белое: не то озеро (что в пустыне – нонсенс), не то мираж (но и ему пока рано быть). И вот, подобравшись поближе, мы с удивлением увидели, что это снег, который туча растеряла по дороге! Точнее, на земле толстым слоем лежал слой града. Льдинки достигали размера крупной вишни! Он покрывал большую площадь местности, над которой прошла туча. Проводники цокали языками, это была большая редкость. И в подтверждение этого слой снежного покрова таял на глазах, уменьшаясь в размерах как шагреневая кожа.

ГОРОД-МОНАСТЫРЬ
Город-монастырь Улгийн-хийд расположен на самом берегу высохшего доисторического океана, воды которого плескались у здешних берегов в триасовый и юрский периоды мезозойской эры. Отсюда, насколько хватало глаз, простирается ровное, как плато, дно древнейшего океана планеты. Весь наш маршрут движения представляет собой на карте треугольник. Это первый угол треугольника.
В строении храма, единственной чудом сохранившейся от сожжения постройки, имеется старинная, писанная золотом книга-фолиант (жизнеописание Будды Шакьямуни). Подобные фолианты являются священными реликвиями буддистов в принципе. Их редкие экземпляры бережно хранятся, как правило, в библиотеках и хранилищах буддийских монастырей. А уж золотом писанный – крайне редкая и ценная вещь. В самом храме явственно чувствуется чистая энергия, витающая в воздухе. Она лёгкая, воздушная, но слабая. Во всяком случае так я её ощущал.
Улгийн-хийд – удалённое от всякой цивилизации, заброшенное место, хотя и очень знаковое. По преданиям, в окрестностях монастыря в своё время “потерялся” караван с драгоценностями из 40 верблюдов. Караван перевозил сокровища Чингисхана. Они так и остались не найденными и зарыты где-то здесь. У монастыря разбит маленький лагерь археологов-монголов. Их немногочисленная группа изучает развалины. Люди были рады нас видеть, так как годами сюда никто не забредает.
Ночуем в юрте. Появляется возможность зарядить фото- и мобильную технику от бензогенератора, который в целях экономии топлива заводят на несколько часов в день. Меняем специально привезённую канистру бензина на воду.
На горе стоит обелиск – Обо. Женщинам подходить к нему не рекомендуется, это чревато плохими последствиями для экспедиции, вплоть до смертельных случаев. Так говорит местный настоятель монастыря. Он очень серьёзно и ревностно относится к этому, рассказав нам страшные истории о тех, кто пренебрёг запретом. Похихикав, обе женщины нашей команды фыркнули, но всё же подходить к обелиску не стали.
Покидаем город-монастырь. Впереди длинный путь по дну древнего моря. Гостеприимные археологи предлагают купить найденное ими при раскопках золото (самородки величиной до горошины). Цена – смешная, но как ты их вывезешь за пределы страны?! Раскланиваемся, благодарим, меняемся сувенирами. На прощание нам показывают месяц назад упавший с неба метеорит размером с кулак. Один из монголов наблюдавший его падение, нашёл место падения рядом с монастырём. Такие падающие звёзды в этих краях не редкость. По словам нашедшего его человека, когда он взял метеорит в руки, тот был ещё горячим.

РЕЛИКТОВАЯ РОЩА
Перед “погружением” на дно моря заезжаем в одно из уникальных мест, где с доисторических времён сохранилась редчайшая картина: окаменевший реликтовый лес деревьев-исполинов.
Давным-давно, 65 млн. лет назад, в древнее море упал огромный метеорит. На берегах моря тогда росли гигантские растения, папоротники, цвели необыкновенных размеров цветы. Была там и роща деревьев-исполинов, возвышавшихся высоко над другими растениями. Чудовищная волна-цунами, вызванная падением метеорита, в одночасье накрыла берег океана, древний лес и покатилась в глубь континента, ломая вековые деревья как спички, выворачивая их с корнями. Проходили столетия, постепенно солёная вода отступала, на месте древнего леса образовалось болото. Оно “консервировало” пропитанные солью и другими минералами упавшие стволы деревьев и торчащие пни. Но пришла очередь высохнуть и болоту. Менялся климат, “разъезжались” материки, некогда благодатная земля превращалась в пустыню, теперь только сухой ветер хозяйничал здесь…
Прошли миллионолетия, но беспощадное время, благодаря чудом сложившимся условиям, позволяет и сейчас увидеть ту самую рощу, листья деревьев которой в те седые времена вырабатывали так необходимый для жизни кислород. Сейчас это камень, своеобразный памятник, но остановившееся отдохнуть в этом месте время позволяет современному человеку видеть пни, лежащие стволы деревьев, упавшие после ужасной катастрофы. И при определённой доли воображения ты видишь колоссальную стену воды, несущуюся на сушу и слизывающую на своём пути всё живое…
Стволы повалены в одну сторону, ветер и воздух проводят свою разрушительную работу над ними: в верхушках стволы сливаются с землёй и только комель да редкие уцелевшие пни ещё держатся, предлагая – смотрите, вот такая была жизнь 65 млн. лет назад. Набрав “полные карманы” окаменевших щепок, мы загрузили их килограммы в автомобили, которые, получив дополнительный груз и крякнув с досады, тронулись дальше в путь.

ПО ДНУ РЕЛИКТОВОГО ОКЕАНА
Дно моря мезозойской эры. Безымянная пустыня. Со всех сторон ровная, как стол, местность, круговая панорама. Здесь ощущается “круглость” земли: горизонт изгибается и пытается “соскользнуть” сам за себя куда-то вниз по окружности.
Начинает давать знать о себе жара. Появляются и представители местной фауны: то там, то здесь проносятся быстрые газели на тонких ногах, порой соревнуясь в скорости с машиной и явно выигрывая. Иногда показываются крутоносые джейраны. Один раз дорогу нам (дороги-то, в общем, нет, есть направление, правда ровное) неспешно пересёк кулан — азиатский дикий осёл. Это животное отличается огромной выносливостью: при своей максимальной скорости (70 км/ч) он может держать её 10 мин. Для сравнения скажу, что тренированная скаковая лошадь свою максимальную скорость (60 км/ч) держит всего 1 мин.
К слову о лошадях: как я уже упоминал, первым путешественником, который подробно изучил и описал здешнюю фауну, был русский учёный Н.М.Пржевальский. Он и открыл здесь новую особь – лошадь Пржевальского. К сожалению, вид не дожил до сегодняшних дней.

ВЕРБЛЮДЫ
Именно тут мы впервые увидели диких верблюдов. Они отличаются от домашних тем (хотя и те, и другие свободно разгуливают по пустыне), что не соблюдают “дресс-код”, то есть стрижку. Ходят косматые и нечёсаные.
Один раз путь нашим машинам преградил караван диких верблюдов из 15-20 особей. Впереди гордо вышагивал большой косматый вожак, за ним, где по одному, где по двое шли остальные. Мы остановились и высыпали из машин фотографировать это зрелище. Шли верблюды быстро, совершенно не обращая на нас внимания, давая тем самым понять, кто здесь главный. Забежав перед вожаком и лихорадочно щёлкая фотоаппаратом, я вовремя сообразил, что сворачивать и обходить меня вожак совсем не собирается. Прёт, как танк, вперёд, презрительно меня не замечая. Фигурально оплёванный таким отношением, я успел отскочить в сторону, но даже не удосужился его взгляда, будто бы был для верблюда пустым местом. Наверное, так оно и было.
Где-то на последней трети сегодняшнего пути останавливаемся у колодца в пустыне. Жара стоит невыносимая, солнце нещадно палит (забыл сообщить, что кондиционерами наши “джипы” не оборудованы, это непозволительная роскошь с точки зрения расхода топлива, запасы которого тоже не бесконечны). Пить эту воду нельзя, но помыться хочется. Начали с умывания, а вода, надо сказать, ледяная. Дальше – больше. Смотрим женщины робко пробуют намочить открытые участки тел. Ну, нам-то проще. Скидываем всё до трусов и, поливая друг друга ледяной водой, меняясь, чтобы качать водокачку. Мылимся, моемся, блаженствуем. Женщины, набрав воду в пластиковые бутыли (кстати, эта тара пользуется у кочевников особой ценностью, пустые бутылки не выбрасывают, они здесь являются и флягами, и чашками, и мисками, и, когда требуется, ложками), удаляются в сторону и начинают банные процедуры по полной программе.
Справедливости ради, следует упомянуть, что прежде нам пришлось “отбить” поилку у местных верблюдов, которые, не ожидая нашего наглого приезда, мирно пополняли свои запасы воды. Вначале они нехотя отошли, но потом, поняв, что конкуренты здесь надолго и уступать водопой им было бы позорно, подошли и заняли дальний край корыта. Установилось водное перемирие.
Движемся дальше и дальше. Где-то на горизонте заклубилась пыльная буря, но быстро пропала из глаз. Песков, как таковых, мы в Гоби пока не видели. Ветер гоняет туда-сюда песок по поверхности пустыни, не давая скапливаться ему в одном месте. Понятие “пустыня”, а тем более такая огромная, как Гоби подразумевает не только наличие песка на своих просторах, в Гоби его площадь занимает всего примерно 2,5%. Пустыня Гоби – это и россыпи камней, и сглаженные горы (хотя есть вершины, достигающие двухкилометровой высоты), и солончаки, и каньоны, и каменные “навалы”, и большие степные площади (Предгобье). Одно общее: безлюдность, дикая природа, вольный ветер, бескрайние просторы и редкие юрты скотоводов кочевников, разбросанные в основном по периметру пустыни.
Поздний обед состоялся у нас в забытом Богом местечке, где сохранились кое-какие заброшенные строения. Местечко называлось “Партизан”. Своим названием оно обязано человеку, укрывавшемуся здесь когда-то от службы в армии в течение не то 20, не то 25 лет. Как звали его, куда потом делся — сведений история не сохранила.
Где-то и у моря бывает конец. “Переплыв” его на УАЗиках, мы прибыли в городок под названием “Хан Богд”.

ПЕРЕМЕЩЕНИЕ НА ПЛАНЕТУ МАРС
Дальше начинались каменные джунгли. Заночевать решили именно там. Однако, перед этим необходимо было воспользоваться благами местного осколка цивилизации, запастись нехитрой провизией и, главное, пополнить похудевшие запасы питьевой воды. Вода здесь оказалась под замком и к тому же за плату. Стоит будка, из которой сбоку торчит труба, а на двери – замок (киоскёр ушёл обедать). Ну, побегали, поаукали, посвистели… Пришла-таки хозяйка-монголка, открыла доступ к источнику. Мы пополнили сиротливо стоящие фляги. Цена оказалась приемлемой, три шкуры за глоток воды не драли, да, собственно, наши “шкуры” здесь вряд ли имели ценность.
С энтузиазмом подпрыгивая на камнях и не жалея резину, наши джипы опрометчиво резво рванули в лежащее впереди нагромождение камней и осколков, будто от взрыва развалившихся скал.
Очередная остановка на ночлег планировалась в абсолютно нереальном по своему виду, неземном месте, среди леса каменных фигур. Всё это мы увидели чуть позже. А пока дорогу нам преградил каменный каньон. Здесь когда-то протекала древняя река, теперь высохшая, впадавшая в море, которое мы только что переехали. В её устье и образовался каньон, носивший зловещее название “каньон смерти”. Место это труднодоступное, но известное скалолазам. А своё название он получил в результате часто случавшихся несчастных случаев со смертельным исходом пробующих здесь свои силы смельчаков. Несколько лет назад тут погибла группа французских скалолазов. А ещё раньше каньон стал последним прибежищем двух американцев, мужа с женой. Женщина сорвалась, мужчина полез её спасать и сорвался тоже. И дополнительный ко всем «плюс»: в каньоне водится много змей.
Машины, как ни старались, пройти здесь не могли и поехали в объезд. А вот желающим попробовать свои силы людям каньон радостно распахивал объятия. Таковыми оказались практически все. Предстояло спуститься на дно каньона, пройти по нему и подняться в конце наверх. Дорога была не длинная, километра три. Но… мы же не скалолазы, да и змей лично я не очень люблю. Не стану останавливаться на «мелочах», как ползли, карабкались, как в одном месте я неудачно повис на одной руке… Некстати вспомнив о французах и американцах и пожелав им там всего лучшего, я отказался от встречи с ними (ну, чего, собственно, у меня с ними общего?!). Как паук я скрёб по камням всеми имеющимися у меня лапами (только что не языком) и сумел-таки выкарабкаться из пикантной ситуации.
В самом конце пути мы, так и не встретив ни одной змеи, напугали невесть откуда взявшегося в каньоне верблюда-отшельника. Он настолько был обескуражен встречей в таком месте с живой душой (мол, откуда здесь эти придурки), что прежде, чем удрать, ошалело похлопал глазами. В конце концов мы выбрались из каньона.
Открылась панорама. Такого я в своей жизни ещё не видел… Мы будто бы попали на другую планету. Почему-то так представляется мне планета Марс, с тем различием, что местность была в серо-сизых, а не в красных тонах. Вокруг в самых невероятных позах стояли, возвышались, лежали обломки камней, скал, валунов различных размеров и самых причудливых форм. Как будто гигантский бульдозер сгрёб их сюда, а природа-скульптор столетиями работала над изображениями скульптур. Фантазия её была безгранична. Вон сидит огромный каменный мыслитель, задумавшийся о вечном. Вон идут друг за другом несколько человек в монашеском одеянии. Вон торчат гигантские ступни Гулливера, который шёл-шёл, прилёг отдохнуть, да так и уснул. Где-то торчат каменные заячьи уши, где-то видится голова тигра и так далее и тому подобное.
Как далеко простирается открывшийся пейзаж? Может быть, фантастическая машина времени перенесла нашу группу сквозь пространство и время на другую планету, в другой мир?
Никита и я, бросив ставить палатки, полезли на ближайшую возвышающуюся над другими скалу, чтобы посмотреть на этот вид сверху. К чести остальных членов команды, они не поставили нам это в упрёк, хотя быстро темнело и надо было оборудовать ночлег, что среди нагромождения камней делать нелегко. Забравшись на самую макушку скалы, которая была некстати обгажена местными пернатыми, мы нашли чистое место и замерли… Солнце садилось за горизонт, устраиваясь там на ночь. Насколько хватало зрения, всё пространство вокруг заполняли каменные фигуры. Нечто отдалённо подобное, но в меньших количествах мне приходилось видеть в национальном парке Канайма в Венесуэле на вершинах тепуев (осколках плато, выдавленных из земли вулканической деятельностью). Тени от фигур двигались вслед за уходящим светилом, и от этого фигуры казались ожившими…
Очнувшись от созерцания и одновременно почувствовав острую необходимость в том, что такие виды оставить “необмытыми” было бы неприлично, мы достали заблаговременно взятую с собой бутылку водки и удобные маленькие металлические стаканчики швейцарского производства, которые мне в своё время подарил один человек. Беда только, что закуску с собой не захватили! Но это не оказалось проблемой. Эхо было отменным, и мы дружно стали звать подняться к нам Полину, молодую женщину из Новосибирского Академгородка, увлекающуюся яркими путешествиями. А чтобы не бегать порожняком, попросили её захватить с собой пару солёных огурцов, чем крайне озадачили оставшихся членов группы (уж не “двинулись” ли там на скале ребята умом, как у Ильфа и Петрова отец Фёдор?). Полина – девушка сообразительная, правильно поняла происходящее и, захватив ещё и хлеб, быстренько вскарабкалась к нам. И вот на самом закате солнца, на лысой макушке горы, громко крикнув “Ура!!!”, мы сдвинули стаканчики, обозначив тем самым реальность всего происходящего в этом нереальном месте. В завершение, до наступления темноты я успел сделать фотографию необычного натюрморта: на верхушке скалы стоят бутылка водки, три стаканчика и огурец, а на заднем плане марсианский пейзаж в лучах пылающего краснотой падающего солнца. Получилось очень экзотично!
Подъём был, как обычно в 6 часов утра. Неунывающий Дима уже разогрел чай (пили мы на протяжении всего путешествия два напитка: смесь пряных индийских трав, называющийся чай “масала” с молоком, и чайный набор монгольских степей “их тайга” – великая тайга). Позавтракав, отправились фотографировать каменные джунгли уже на восходе. Нашлись новые фигуры: каменные пальцы. Я обнаружил скалу-дом с “открытой форточкой”, которая и получила название “форточка”.
Повстречался в камнях и настоящий живой заяц. Как выживает здесь длинноухий косой, чем питается, не знаю. Сам он рассказывать об этом отказался.
Погрузив очередной раз наш походный скарб в машины, мы покинули каменные джунгли. Путь теперь лежал в самое энергетически знаковое место Монголии – Демчийн-хийд.

ДЫШАЩЕЕ СВЯТИЛИЩЕ
Когда-то Демчийн-хийд был основным местом для поклонения богам. Сохранились развалины построек старого храма. Выстроено и новое здание. Центральным местом комплекса является природное образование: каменный лингам (жезл света, тантрическое изваяние). Скала высотой с трёхэтажный дом имеет форму огромного фаллоса. Здесь проходили древние обряды.
Земля имеет свою энергетическую систему наподобие системы рек, озёр и морей, и энергии земли, которые не могли не чувствовать люди в определённых местах планеты, с особой силой вырываются из этих мест на поверхность или проходят близко с ней (как вены у человека). Эти энергии влияют и смешиваются с энергетикой человека, организм которого реагирует на это так, как частное реагирует на изменение общего (а всё живое на земле и во вселенной взаимосвязано). В таких местах проявлялись случаи, которые человек, не понимая механизмов их работы, называл чудесами.
Я обнаружил три точки, где энергии выбивались на поверхность земли. И основным местом оказалось каменное изваяние лингама. Внутри явно слышалось гудение подземных мехов, а приложив руку к камню, я ощутил дрожание всей «махины». Создавалось впечатление, что под скалой запускаются двигатели ракеты и она сейчас взлетит. Скала как будто дышала. Интересно было и необычное изображение на построенном рядом павильоне некого знака монголов, напоминающего верхушку ступы, которая заканчивается перевёрнутым полумесяцем, в ложе которого в свою очередь лежит круглый шар с набалдашником. Нигде раньше таких религиозных символов я не встречал. Получалась некая помесь буддийских, мусульманских и христианских знаков. Объяснения, откуда такая символика взялась, я так и не нашёл.
И опять пошла дорога по пустыне, минуя и безлюдные участки, и обнесённый забором золотой прииск со множеством юрт, называемый Юнтал-гай (Монголия занимает одно из первых мест в мире по добыче золота, молибдена, меди и первое место по добыче каменного угля), с ночёвкой в безжизненно ровном месте, где даже камень — дефицит. Зато вся поверхность пустыни покрыта мелкими камешками, свирепствуют сильные ветры и нет ничего, чем можно было бы придавить края палаток, которые может снести ураган на такой плоской равнине.
Ураган в общем-то и случился ночью, будто мы его звали. Был он коротким, небольшим, можно сказать карликовым. Буянил не сильно, покружил вокруг машин и палаток, пытаясь их подцепить и покатать по полю. Всячески заигрывал с ними, потом плюнул, решил не связываться и ушёл.
Утром при сильном ветре собираем палатки. Сосчитали людей, вроде все на месте, никого не унесло. Грузимся, едем.

ГЛУБЖЕ И ГЛУБЖЕ
Длиннющий перегон в 400 км опять по безжизненному ровному дну мезозойского, а может быть даже и палеозойского океана. Гоби. Самая страшная и капризная пустыня в мире. В её песчаных бурях погибали и погибают и люди: кочевники, проводники, отчаянные путешественники и животные. Она бесследно поглощает целые караваны верблюдов, без труда заметает машины, имевшие наглость заехать в её владения. Лишь кое-где даёт возможность увидеть белеющие кости разных веков, напоминая о том, что сама природа выбрала её хранилищем времени.
Ну а мы в целях экономии этого самого времени по пути перекусываем в машине (банка шпрот, лук, хлеб, маринованные огурцы). К вечеру добираемся до “берега”. Погода резко меняется, становится холодно. Подворачивается каньон, где и ночуем. Следующий день должен привести нас к песчаным барханам, там начинается песчаная часть Гоби. Та пустыня, похожая на Сахару, которую обычно показывают в кинофильмах, навязывая представление о пустыне: солнце, безводье, жара, пески, пески и пески. Место, в которое завтра мы должны попасть, попрыгав на жёстких рессорах УАЗиков, знаменательно тем, что там обитает легендарный червь Олгой-хорхой.

ЛЕГЕНДА О ЧЕРВЕ
Это существо наводит суеверный ужас на самых суровых и бесстрашных кочевых монголов. Червь – гроза пастухов, погонщиков, верблюдов и другой живности. Легенды наделяют его совершенно фантастическими свойствами. Размером Олгой-хорхой может достигать 2-х метров, толщиной – с ногу человека. Живёт он глубоко в песках, неуловим, коварен, обладает чуть ли не человеческой хитростью. Нападают эти существа ночью несколькими особями. Окружая свою жертву, разят беспощадно, молниеносно, парализуют жертву ядом, который могут выбрасывать на расстояние до 3-х метров. Говорят также, что эти создания генерируют электричество и могут убивать его разрядами, как электрический скат. Могут прыгать, пролетая по воздуху несколько метров, обладают телепатическими способностями и что, вообще, они не земные твари. Известный американский кинофильм “Дрожь земли” был создан на основе рассказов и легенд об этих тварях. Хорошо, что ареал их обитания достаточно ограничен, это как раз та песчаная часть пустыни Гоби с огромными барханами, куда направляемся мы.
На другой день мы добрались до песков. Рядом с барханами оказалось кочующее стойбище, где в юртах и было предложено нам остановиться. Наконец-то удалось поесть по-европейски за столом, низеньким, но всё же не в машине на коленках или на корточках под открытым небом. Появились время и возможность для того, чтобы провести гигиену тела и даже постирать кое-какие вещи. Хоть и существует поговорка, что «моется тот, кому лень чесаться», но как приятно после нескольких дней пыльного пути, когда приходилось плескаться только в кружке воды, почувствовать себя таким “ленивым”!
Разместились. Завтра полезем на бархан, а сегодня вечером гостеприимная семья кочующих здесь монголов, оказавшихся Славиными знакомыми, пригласила нас к себе «на барана». Надо сказать, что отказываться от приглашения в этих суровых краях не только неприлично, но и оскорбительно. И вот, почистив пёрышки, при свете звёзд и налобных фонариков мы потопали к юрте монголов, находящейся от места нашего стойбища в двух километрах.
Встретили нас радостно. В центре юрты на железной низкой печи, которая топится кизяком (сухим навозом) в большом котле что-то варилось и булькало, источая щекочущий ноздри приятный запах варёного мяса с примесью аромата степных трав. Труба от печки уходила вверх и выглядывала наружу через отверстие в центре юрты. Убранство юрты было традиционное: на полу коврики из шкур (заходить в юрту можно только разувшись), по периметру стояли лежаки-кровати, между ними обязательно – тумбочки. Центральная тумбочка украшена изображением Будды с соответствующими атрибутами.
Традиционная юрта представляет собой круглую шатрообразную каркасную конструкцию метров 8-10 в диаметре, рослый человек может вполне свободно выпрямиться там во весь рост. Снаружи обычно деревянный каркас закрывается стёганными полотнами-одеялами из верблюжьей и овечьей шерсти с национальным орнаментом. Сверху из центра, где сходятся рёбра каркаса на верёвке подвешивается крупный камень, служащий противовесом, чтобы конструкция “не сложилась”. Внутри получается тепло и уютно. Собирается и разбирается юрта силами двух-трёх человек в течение нескольких часов.
Мы расселись по-турецки вокруг печки, достали принесённые подарки и сувениры, которые отдали хозяевам и их многочисленным детям, круглые мордашки которых с любопытством поглядывали на гостей из-за откинутого полога двери. Перед нами прямо на пол поставили несколько блюд с дымящимися кусками баранины, шулюм – похлёбку из баранины, местную колбасу (набитые мясом и пряностями оболочки кишок), овечий сыр, верблюжью водку (напиток местного приготовления, около 20 градусов крепости с резким запахом).
Приготавливается верблюжья водка самобытным способом, напоминающим процесс приготовления русского самогона (но при этом без самогонного аппарата!). Мы тоже не ударили в грязь лицом, достав свою “огненную воду”. По традиции первое слово произнёс хозяин-старейшина с высохшим на ветрах пустыни лицом. Речь его была немногословна, выдержанна, достойна и одновременно радушна. Все принялись за трапезу, а минут через двадцать потекла спокойная беседа. Ждали мы с нетерпением, конечно, рассказов и небылиц о местном монстре, черве Олгой-хорхойе. И в этом нам несказанно повезло. Дело в том, что старейшине семейства, у которого мы находились в гостях, удалось своими глазами увидеть это страшное создание. Даже для местных аборигенов это является большой редкостью. После подобных встреч обычно находят лишь скелеты верблюдов, овец, лошадей и, бывает, людей.
Зоологов этот вид интересует давно, правда верят в него не все (типа, сам не видел, значит, такого и нет). Весьма примитивная логика питекантропов. В эти труднодоступные края были организованы несколько научных экспедиций для изучения малоизвестного феномена. Одна из таких экспедиций была американской в составе шести человек. Они искали следы червя и вроде бы нашли их. Связь с ними пропала неожиданно после того, как люди углубились дальше в пески. Их искали несколько месяцев. И нашли… рядом с полузанесёнными песком джипами лежали в разных позах иссушённые палящим солнцем полу скелеты. По скудным просочившимся в прессу сведениям, смерть людей наступила в результате действия какого-то парализующего яда, причём одновременно у всех. На записывающей аппаратуре по слухам можно было разглядеть в ночи только какие-то вспышки, вскрики, шипение и всё. Червь нападает неожиданно и только ночью. Другие экспедиции оказались менее “удачливыми”, зато более живыми.
Местные старожилы говорят, что увидеть червя и остаться в живых практически невозможно, если на то не будет воли Тэнгри (бога пустыни). Тем более интересно нам было услышать рассказ очевидца. Нашему визави удалось увидеть червя лет пятнадцать назад.
В утренних предрассветных сумерках, когда кочевник собирался перегонять верблюдов на другое место, он неожиданно увидел недалеко от себя быстро скользящее по песку полутораметровое толстое тело. По его поверхности, словно электрические разряды, пробегали искры, раздавалось тихое потрескивание в предрассветной тишине. По словам старика, его сковал суеверный ужас, двигаться он не мог… Но создание то ли опаздывало домой в “норку”, то ли просто очень торопилось куда-то по своим “червивым” делам, чтобы обращать внимание на посторонних. То ли просто не заметило остолбеневшего человека, поэтому, шурша и потрескивая, живенько скрылось из виду. Только после этого человек смог шевельнуться. Когда он рассказывал нам эту историю, в его глазах, повидавших много чего на своём веку в коварной пустыне, появлялся неподдельный страх, что совсем не свойственно суровым монголам.
Прослушав ещё несколько историй о пустынных бурях, об Олгой-хорхойе, о незадачливых путешественниках, затерявшихся в пустыне, мы, разгорячённые разговорами, едой и “огненной водой”, сверкая фонариками, зашагали от юрты кочевников к нашему стойбищу. Было холодно, сверху на нас бесстрастно смотрело многоглазое звёздное небо пустыни Гоби.
В шесть утра следующего дня группа дружно полезла на бархан, предварительно подъехав к нему поближе на машине и, естественно, выбрав самый высокий. Лазание по барханам – процесс непростой. Во-первых, выходить следует пораньше, пока после ночного холода и утреннего конденсата верхний слой песка покрыт плотной корочкой, и ноги не проваливаются. Во-вторых, подниматься по довольно крутому склону лучше зигзагами, что удлиняет путь, зато экономит силы. День обещал быть тёплым, оделся я легко, как на прогулку в парке: надел белую футболку, рюкзачок оставил, взял в руки целлофановый пакетик с фотоаппаратом и бутылочкой воды, чем вызвал добродушные насмешки со стороны ребят. Мол, ты чего это на променад по бульвару собрался? Но, как потом оказалось, я не прогадал. Когда мы с упорством маньяков ползли, отдуваясь и соскальзывая, на вершину бархана, что заняло около 2-х часов, мне моё облегчённое “снаряжение” позволило проделывать подъём с меньшими усилиями.
Гулять по гребню бархана в глубинах пустыни Гоби, помахивая лёгонькой сумочкой и оставляя следы первопроходца на девственной поверхности песка, доставляло неописуемое удовольствие! Внизу чёрными точками (высота оказалась приличной) были видны несколько верблюдов. Насколько хватало глаз, по сторонам “плескались” волны песка, уходящие за горизонт…
Солнце стало припекать «не по-детски», ноги начали проваливаться в высохший песок, стал подниматься ветер, по склону бархана побежала позёмка, а на горизонте закурилось облачко. Там вдали собиралась проснуться песчаная буря. Мы заторопились обратно. Спуск к подножию бархана был гораздо легче и быстрее. Где «на пятой точке», где гигантскими шагами мы съезжали, бежали, катились кубарем вниз. Там нас весело встречали редко торчащие из песка низкорослые мелкие синие ùрисы. Рядом была вода, ранее я отмечал, что барханы часто выдавливают из-под себя воду, и цветочки на фоне бледно-жёлтого песка смотрелись очень живописно.

В ЧРЕВЕ ПУСТЫНИ
Наступило очередное утро. Сегодня предстоит переезжать пески. Далее начнётся так называемая “мёртвая” пустыня: покрытая высохшими чешуйками почва красно-коричневого цвета, ровная, без единого кустика. Впечатление такое, что кожа земли здесь шелушится от засухи. И только миражи скрашивают это наводящее тоску зрелище. Именно в полосе песков и на прилегающих к ней территориях увеличивается вероятность попасть в песчаную бурю.
Пересечь полосу барханов можно только в одном месте. Наши водители-проводники серьёзно и тщательно готовятся к предстоящему переезду. Они чистят карбюраторы машин, проверяют запчасти, подсчитывают наличие топлива и запасов воды. Да и понятно почему: дальше не будет ни колодцев, ни кочевников, ни связи, и помощи будет ждать не откуда. Рассчитывать придётся только на свои силы. Переезд через сами барханы не длинный: 5-10 км. Но переезжать надо поутру, когда песок ещё влажный, лавируя между его грядами. Иначе есть риск завязнуть и тогда уже вытащить машины будет проблематично или вообще невозможно. Не раз в этих песках находили свой конец отдельные неудачники-автомобили, так и не сумевшие выбраться из лап песка. Чтобы пересечь эти километры, по словам проводников, порой приходится ждать погоды (отсутствие ветра, бурь) по нескольку дней и даже недель. Время нашей экспедиции рассчитано строго, лишнего нет. Но нам повезло в очередной раз: утро было ясное, можно ехать.
Перед самым въездом в полосу барханов останавливаемся у небольшого кургана с разноцветными ленточками. Наверху стоит стела с именами. Это памятник погибшим в песчаную бурю. Имён много, счёт идёт на сотни. И хоть времени у нас нет, проводники начинают молиться, просить духа пустыни пропустить группу внутрь, в самое её чрево. Они свято верят, что Тэнгри подвластно в Гоби всё: успех, неуспех и, главное, жизнь. И глядя на табличку с именами, на серьёзные лица монголов, начинаешь и ты верить в это. Оставив небольшие дары духу пустыни, углубляемся в пески. Едем друг за другом, моторы натужно ревут, разгребая колёсами песок. Подключены оба моста трансмиссии. Наша машина, идущая первой, всё-таки застревает, провалившись в песок по днище! Начинаем откапываться, благо погода пока позволяет, ветра нет и пески “не движутся”. Общими усилиями восьми человек и с помощью второго УАЗика на “раз-два-взяли!” наконец-то выдёргиваем “буханку” автомобиля из цепких лап песка, который поняв, что удержать нас не удалось, стал досадливо и нехотя ссыпаться в глубокие освободившиеся колеи.
Монголы озабоченно смотрят на горизонт и торопят. Задерживаться здесь нельзя. Если начнётся пыльная буря и выбраться не удастся, то это почти верная смерть. И хоть я пока никакой опасности не наблюдаю, Нямдорж что-то видит…
И вот полоса барханов преодолена, и вовремя. Пошла позёмка. Видимо, буря всё-таки накроет нас.

В ЛАПАХ ПЕСЧАНОЙ БУРИ
Песчано-пыльные бури делятся на 5 категорий мощности. В первой никто никогда не выживал. Она переворачивает машины, заметает верблюдов. Обычно при симптомах бури верблюды ложатся в круг, головами к центру, а боками друг к другу. Погонщики (если это караван) прижимаются к боку животного, накрывшись чем-нибудь с головой и так пережидают бурю. Но она может продолжаться целые сутки, хотя обычно мощные бури проходят достаточно быстро. Гибнут люди в основном от того, что хватают ртом воздух при шквальном ветре, который является смесью воздуха, песка и мельчайших его частичек. Этакая “цементная” песчаная пыль. Пыль настолько мелкая и её столько много летит по воздуху, что она забивает и нос, и рот, несмотря на то, что лицо бывает закрыто. Попадая во влажную среду дыхательных путей, пыль “цементирует” их, и человек задыхается.
Ветер усиливается. Выйдя на короткой остановке, ощущаю его силу, ветер рвёт с тебя куртку, песок сечёт лицо и руки. Я наклоняюсь вперёд и практически лежу на руках ветра под углом в 45-50 градусов. Буря разыгрывается. Пыль настолько мелкая, а ветер столь сильный, что пробивает специально взятые нами на такой случай дыхательные маски с фильтрами. Водители торопят, останавливаться нельзя, занесёт. Буря тянет уже на хорошую “тройку”. Вокруг машины абсолютная серо-коричневая дымка, не видно ничего на расстоянии метра. Как водители держат курс, не знаю! Заткнули все щели в машине, но пыль всё равно пробивается. Ветер озлобленно ревёт и стучится в стёкла автомобиля, воя и крича: “Открывай! Всё равно достану!” И тут особенно отчётливо понимаешь, что жизнь полна сюрпризов, причём зачастую не совсем приятных.
Она поспешила об этом напомнить: наша машина глохнет, либо фильтры забились песком, либо ещё что. Благо доступ к двигателю в “буханке” находится внутри салона (это ещё одно преимущество этих машин в данных условиях). Снаружи сейчас ремонтировать что-либо просто невозможно. Но и стоять нельзя! Открываем кожух мотора, проверяем зажигание… Есть. Катушка работает. Нет подачи топлива. Снимаем верхнюю часть карбюратора, смотрим… В камеру смесь вроде бы подаётся, но только разово… Мозгуем. Надо скорее, пустыня “сорвалась с цепи”, за бортом снаружи стоит вой и какофония, кружится что-то мутное, свистит, гудит. Машина вздрагивает от порывов бури, но крепко цепляется колёсами за грунт. Вторая машина ушла вперёд, решили, что так будет шанс хотя бы у одних…
Сейчас только спокойствие, пытаемся, не снимая карбюратор, разобраться в причинах поломки. Меняем фильтр, шланг подачи топлива. Безрезультатно! Работе мозга мешает предательская мысль: быстрее, быстрее, а то не успеем, засыплет! Опять ищем, думаем…
И наконец находим: в поплавочной камере карбюратора сломалось ось, на которой держится поплавок, регулирующий уровень подачи топлива. Редкая поломка. Запчастей полно, а этого, увы, нет! Получилось, как сказал сатирик: мы хотим хорошей жизни, а нам всё время устраивают весёлую.
Русская смекалка приходит на помощь. У кого есть металлический стержень в авторучке?! Ура, нашёлся! Теперь надо как-то закрепить его на месте. Закрепляем. Надолго не хватит (бензин всё равно растворит тонюсенький неприспособленный металл), но на какое-то время…
Заводим… Есть контакт! Поехали!!!
Буря стихает, видя, что на этот раз ей ничего не удалось сделать с упрямыми путешественниками. Окончилось всё быстро и разом. Просветлело. Стало возможно различать, где земля, где небо. Уносим ноги подальше от этих гиблых мест. Пески остаются позади. Вторая машина ожидает нас на маршруте.

ПЛАТО САМОЦВЕТОВ
Через три часа резко меняется погода, заморосил мелкий дождь при сильном и холодном ветре. Мы въезжаем на территорию древних, давно потухших вулканов, и попадаем на плато, сплошь покрытое россыпью мелких камней. Самих вулканов не видно. Ветры здесь сдули с поверхности весь песок, и создаётся впечатление, что какой-то исполин рассыпал по поверхности пустыни ровным слоем мелкие камни. Это царство самоцветов. Дима (он по профессии геолог) рассказывает, что в результате геологических процессов, деятельности вулканов и выветривания (в этом месте всегда дуют сильные ветры) на поверхности земли остались лежать открытыми различные минералы. Здесь встречаются в своём первозданном виде мелкие агаты, сердолики, турмалины, горный хрусталь и др. Получалось, что мы въехали на плато со сказочной россыпью полудрагоценных самоцветных камней. Группа вместо еды тут же рассредоточилась и с азартом ищеек стала выискивать “самородки”.
Теперь я понимаю, что означают слова “золотая лихорадка”. Люди бегали как тараканы, собирая всё, что по мнению дилетантов, хоть немного напоминало драгоценность. В итоге 9/10 набранного груза оказалось абсолютно бесполезными булыжниками. Дима, как специалист, строго сказал их выбросить, дабы совсем не оставить пустыню без камней. Оставшееся богатство в подавляющем большинстве представляли оранжево-жёлтые сердолики.
Сердолик – разновидность халцедона. Этот полудрагоценный самоцвет со временем начинает светиться, а обработанный камень как будто бы задерживает в себе капельку солнца. Его называют ещё “камень солнца”. В древности сердолики ценили наравне с алмазами и изумрудами. В Аюрведе говорится, что этот камень способен восстанавливать нервную ткань, улучшает работу эндокринных желёз, цвет кожи, способствует кровообращению, укрепляет зубы, повышает иммунитет. В древнем Египте сердолик считали одним из самых магических и оказывающих оздоравливающее действие камней. Астрологи считают, что он особенно хорош для знака зодиака “Дева”, и если его носить в качестве ожерелья, то он будет оберегать владельца от колдовских чар, ядов, предохранять от ссор, прогонять страх, создавать хорошее настроение. В Персии сердолик считался личным талисманом и символом верной любви. По мнению современных учёных, данный минерал действительно способствует заживлению ран, язв, нарывов. (Примечание от ясновидящей Ульяны Медиум: «кстати, известный факт — великий поэт Александр Сергеевич Пушкин носил кольцо с сердоликом, которое якобы привлекало к нему любовь»).
Впоследствии я заказал у ювелира ожерелье из собранных на плато сердоликов. Мастер внимательно изучал камни и потом спросил, где удалось собрать столь интересный материал. А получив ответ: «в пустыне Гоби», сказал, что «только за этим следовало туда съездить».
Ну, ехал-то я, в общем, в пустыню не за этим. Впереди экспедицию ждали легендарные Нэмэгэтинская впадина и каньон Хэрмэн-цав, где находились останки древнейших жителей планеты – динозавров.
До Нэмэгэтинской долины мы не доехали по «прикидкам» километров тридцать. Остановились на ночлег. Нашли местечко, где было меньше ветра. Водители принялись чистить забитые песком карбюраторы машин, во второй раз менять раздолбанные от скачкообразной езды по пустыне резиновые “подушки” двигателя. Мы готовим еду, фотографируем закат.
Закаты в пустыне – зрелище неописуемо красивое. Каждый вечер они разные. Сегодня закат был огненно-красным, будто по всему горизонту разлили густое ровное бордовое пламя. Оно было настолько плотным, что имело малиновый оттенок и порой казалось расстеленным по краю земли полотнищем. Так как местность была ровной, то это зрелище занимало весь полукруг горизонта, а не только место захода солнца. Создавалось ощущение, что вся земля вдали пылает.
Удовольствие от заката было недолгим, и вскоре нас накрыл звёздный купол ночи. Глядя на бесчисленное количество звёзд, яркость и цвет которых во всей полноте можно увидеть только в местах, где отсутствует искусственное освещение городов, я выключил налобный фонарик и погрузился в тишину ночи, почувствовав величие природы при одновременном единении с ней. А также всю ничтожность отдельно взятого человека, считающего себя царём вселенной… Подобные глупые мысли не имели здесь места, отлетала мелочность повседневных забот, суета городов. Стоя на ровной поверхности земли, мы оставались наедине с вечностью под куполом ночи, сияющим глазами мириадов звёзд, у которых шла своя жизнь: они перемигивались, мерцали голубым, красным, жёлтым, оранжевым цветами, казалось, двигались, собираясь в пыльные светящиеся дороги, самой широкой из которых был Млечный путь. То там, то здесь гасли, как быстротечная жизнь, в черноте ночи яркие прочерки падающих метеоров. Шёл метеоритный дождь. Звёзды не обращали на нас – “царей” совершенно никакого внимания. Но они органично принимали нас в свой дом, в наш общий дом под названием Вселенная.
Ночью я лечил Никите ногу, которую он повредил в начале путешествия при спуске в пещеру. Опухоль не спадала восьмой день, а из-за двойной нагрузки и вторая нога стала тоже слегка опухать. Надо отдать должное мужеству Никиты, свои обязанности и нагрузки, лежащие на каждом человеке в путешествии, несмотря на травму, он не перекладывал ни на кого, справляясь с ними самостоятельно.
Очередное утро. Уже ставший привычным ранний подъём. Тихо, небо ясное, очень чистое. Непродолжительные “скачки” на машинах по пустыне и… Нэмэгэтинская впадина.

ДОЛИНА ДИНОЗАВРОВ
Эта долина, получившая название долины динозавров, представляет собой дно реликтового моря. Десятки миллионов лет назад по ней бродили, охотились, жили, плодились исполинские обитатели планеты Земля – динозавры. В первой половине прошлого века учёный, писатель, профессор И.А.Ефремов, руководивший палеонтологической экспедицией, открыл здесь скопление останков древних ящеров. В каньонах, промытых доисторическими водами, на стенах которых, как по страницам, можно читать книгу истории земли, в выветренных слоях мелового периода обнажаются многочисленные кости хозяев планеты тех седых времён. Сегодня здесь хозяйничают только ветер, солнце и огромные пустынные волки, питающиеся мелкими грызунами да заблудившимися дикими верблюдами.
Это труднодоступное место очень редко видит человека. В конце первого десятилетия 21 века Вячеслав Киплюкс обнаружил здесь фрагменты скелета бронтозавра. С тех пор они так и лежат нетронутыми. Спуск в долину на машинах возможен только в одном месте, а спустившись туда, легко потеряться в многочисленных лабиринтах каньонов и не найти выхода обратно. Так десятилетие назад в одном из каньонов погибла английская группа палеонтологов, попав в осыпь-сель и не сумев выбраться из каньона.
Найдя живописнейшее место среди причудливых образований-фигур из слоистых слежавшихся бледно-коричневых песков, в окружении крутых стен каньона мы разбили лагерь. Здесь предполагалось провести две ночёвки. Оглядевшись, мы поняли, что попали в затерянный мир Конан-Дойля с той лишь разницей, что находились не на плато (плато было как раз над нами), а в разветвлённой глубокой сети каньонов, разрезающих это плато. И окружала нас не зелень джунглей, а окаменевшие слежавшиеся пласты песка. Пустыня здесь как бы треснула, показав своё древнее чрево с останками её прошлых обитателей. Усилиями ветра, осыпей и времени вокруг были созданы настолько причудливые “строения”, пещеры, лазы и проходы, что я ощущал себя жителем сказочного городка…
Кто был в Турции в Каппадокии (памятник Юнеско с интересными природными ландшафтами вулканического происхождения), может отдалённо представить себе то, что мы увидели, если усилит своё воображение в несколько раз.
Группа рассыпалась по щелям каньона как муравьи, оставив в лагере дежурных, и превратилась в кладоискателей. Только искали мы не золото, а кости динозавров. Вдвоём со Славой мы отправились в дальнюю вылазку (7-9км) к скелету бронтозавра. Неожиданно, как всё и бывает в пустыне, поднялся сильный ветер при ярко светившем солнце. Песок забивается всюду, такое впечатление, что проникает и в кишки. До конечного пункта не доходим километра два. По дороге встречаем обглоданные, белеющие на солнце кости ноги и череп. Здесь волки сожрали верблюда. Бедняга, видимо, зазевался и не учёл хитрости волков.
Отвлекаемся раскопками, исследуем встречающиеся отроги каньона, показавшиеся нам интересными. Находим множество осколков костей, принадлежавших древним ящерам. В одном месте Слава находит осколок зуба (похоже на зуб раптора). Натыкаемся на окаменевшие остатки водорослей, флоры когда-то покрывавшего поверхность земли океана. По словам Славы, это самая древняя находка (ещё до динозавров). Порядка 500 млн лет назад эти водоросли были живыми. Подобные осколки можно купить у монголов на “чёрном” рынке по 100-200$ за экземпляр. Нашли крупную трубчатую кость какого-то динозавра, внутри которой за тысячелетия выросли кристаллы, похожие на кальций, несколько костей черепа археоптерикса (когда-то здесь было гнездо этой доисторической птицы).
Мне повезло, как потом оказалось, в поисках больше всех. Случилось это так и при обстоятельствах, довольно курьёзных.
Разойдясь со Славой в разные стороны и договорившись встретиться в определённой точке, я начал карабкаться по осыпи чуть выше, чтобы осмотреть приглянувшееся мне место. Чутьё меня не подвело: я нашёл остатки нескольких скелетов, по-видимому, птеродактилей. Позвонки, фаланги пальцев. Кислород поработал над ними хорошо, кости почти разрушились. И вдруг я увидел, что среди тёмных камней мелькнуло что-то белое… Нагнувшись, я не поверил своим глазам: между камней лежал абсолютно целый, прекрасно сохранившийся, окаменевший большой коготь. Коготь птеродактиля. Впоследствии мне сказали, что подобные находки — редкость и большая ценность. Я стоял и держал в руках чудом сохранившуюся немыслимую древность (65 млн. лет), как будто здоровался с летающим ящером за “руку” через миллионолетия!
Несказанно довольный находкой, я “попрыгал” вниз к месту встречи с моим партнёром по экспедиции. Вот тут-то и случился тот самый “курьёз”, о котором я говорил ранее. Как уже писалось, хозяином в этих забытых краях является пустынный волк. Это крупное, умное и хитрое животное в полтора раза крупнее обычного серого разбойника среднерусской полосы. Пустынный волк не имеет и не терпит конкурентов на своей территории. И вот, огибая очередной угол скалы, беспечно радуясь удачному дню, я остановился, как вкопанный…
Прямо передо мной в десятке метров из-за камня выглядывала морда зверя. Это был большой волк, думаю, самец. Улыбка медленно сползла с моего лица, а по позвоночнику, несмотря на “прохладный” ветер, предательски потекла струйка пота. Улыбаться мне в ответ зверь и не думал. Его жёлтые глаза смотрели на меня холодно и бесстрастно. Цвета он был светловато-песчаного, под цвет пустыни. Висевший у меня на поясе большой охотничий нож хоть и придавал некоторую уверенность, но только в теории. Смотря волку прямо в глаза, я сделал движение…, немигающие глаза зверя ничуть не изменились. Только показалось, что шерсть на загривке слегка приподнялась (или это мне привиделось со страху?). Язык у меня противно пересох. Вокруг, казалось, всё замерло, даже ветер. Сколько мы так смотрели друг на друга, глаза в глаза, я сказать не могу. Как в замедленном фильме я стал по сантиметру двигаться спиной назад. Волк, не отрываясь, смотрел. Поворот был рядом, я только что вышел из-за угла скалы. Не знаю, сколько времени прошло, пока я скрылся за скалой. Сердце колотилось, куда идти – непонятно, другого пути нет, это не парк со множеством дорожек. Ухватившись за нож, я осторожно выглянул из-за угла… Зверя и след простыл. Либо он посчитал меня недостойным противником, либо невкусной едой, либо ещё по каким причинам волк решил не трогать меня. Слетев вниз со скоростью курьерского поезда, я рассказал эту историю Славе.
Мы проследили мой беспечный путь и обнаружили следы свежих волчьих экскрементов. Оказывается, зверь долго следовал за мной, пока я шёл по краю его владений и при желании мог наброситься неожиданно и так, что я и “мама” сказать бы не успел. Своим появлением он просто предупредил меня, кто здесь хозяин и куда ходить чужакам не следует. Умный, сильный и бесстрашный зверь.
Вернулись в лагерь мы в общей сложности через семь часов. В конце у меня окончательно забило пылью фотоаппарат, он запротестовал и перестал работать. Попытки в полевых условиях реанимировать его ни к чему не привели. Весь остаток путешествия я провёл без фотографирования местных красот. Надежда оставалась только на Славины фотографии и на фотографии других членов экспедиции. В лагере нас заждались. Наши находки оказались самыми “клёвыми”, хотя и остальные не остались без успеха: было найдено много интересных вещей и даже кусочки скорлупы яиц динозавров. Кто-то обнаружил логово волков, правда пустое.
В этот вечер наступала очередь моего дежурства по лагерю: посуда, готовка пищи и пр. При жёсткой экономии воды мытьё посуды в этих условиях представляет собой “протирку” её песком, затем полоскание всех мисок, ложек, ножей, кружек и котелков в двух горстях одной и той же воды с последующей протиркой всего “вымытого” бумажными салфетками. Дежурили по двое, моя очередь была вместе со Славой.
В эту ночь пыль по каньону носилась, как оглашенная. Проснувшись утром, мы с Василием (мой сосед по двухместной палатке) ощутили себя засыпанными по ноздри слоем песка, хотя все щели и клапаны палатки были тщательно закупорены. Песок “ночевал” и внутри спальных мешков, и, пардон, в трусах. Выбравшись на свет божий и вытряхнув пыль отовсюду, в том числе из глаз и ушей, мы увидели… как красиво вокруг.
Ветер стих. Золотистые лучи восхода солнца освещали скульптурные произведения ветра, сделанные из песка, с проходами, лазами и проулочками между ними. Это был песчаный город по каким-то причинам брошенный жителями. А склоны каньона и отдельно стоящие песчаные станцы, казалось, были сделаны из золота, отливая золотым блеском. Сегодня будем продолжать “раскопки”.
А мы со Славой, используя дежурство по лагерю, пока ветра нет решили помыть запылённые тела, выделив для этого дополнительно по кружке воды на каждого. Все разошлись копать, фотографировать и наслаждаться красотами. Мы поставили вариться остатки мяса барана, разделись догола и принялись за процедуру мытья. Насколько всё-таки безграничны возможности человека! Это надо же: чтобы совершить полный моцион и почувствовать себя достаточно свежим, оказывается, хватает одной кружки воды. Впрочем, до кошек в этом смысле нам далеко, те вообще безо всякой воды дочиста вылизывают себя языком.
Вечером опять поднимается сильнейший ветер, который крутит, вертит, носит во все стороны песок. Палатки чуть не срывает, приходится придавливать их края камнями. Открыть рот без того, чтобы туда не залетела горсть песка, невозможно. Спасаемся от песчаной пыли в машинах, жуём мясо, едим кашу пополам с песком, только скрип зубов стоит. Перед ночёвкой перетрясли палатки и спальные мешки, чтобы не спать по пояс в песке.
Завтра путь в самый отдалённый от цивилизации угол Гоби, в самый страшный каньон-призрак, зловещее и таинственное урочище Хэрмэн-цав. Это пик нашего путешествия, ещё один угол треугольного маршрута. Это сердце пустыни Гоби. Сюда редко попадают даже монголы.

КАНЬОН-ПРИЗРАК
Размером Хэрмэн-цав чуть ли не больше знаменитого американского гранд-каньона, а труднодоступностью, крутизной склонов, обрывами превосходит его. Каньон-призрак. Это название он получил, так как найти его удаётся не всегда и не сразу даже опытным проводникам. Дорог здесь нет, ландшафт в результате ветров постоянно в движении, меняется, и каньон как бы “блуждает” по пустыне, прячется от глаз. В 1946 году экспедиция И.Ефремова открыла его, но затем его местонахождение было утеряно. И только в начале двадцать первого века путешественник и автор многих книг Волков (Вячеслав Киплюкс считает его своим учителем) открыл каньон снова и указал координаты. Но, даже используя GPS, не всегда удаётся добраться до этих мест. Наши проводники использовали свою систему навигации – опыт. Опытный Нямдорж несколько раз бывал здесь. Но и сейчас мы не однажды сбивались с пути, меняли направление, кружили, пока, наконец, каньон не решил подпустить нас к себе. Длиной он был около 20 км. Со многими ответвлениями. Это целое урочище.
По мере нашего приближения к пункту назначения ветер усиливался. Мы остановились на плато на краю обрыва. Глубоко внизу извивалось главное “русло” каньона с небольшим зелёным оазисом по центру, что выглядело очень живописно посреди безжизненного пространства окружающей пустыни. Более узкие ответвления, как ветви дерева, расходились в стороны от русла, утончались и терялись вдали. День склонялся к вечеру. Спуститься в ущелье на машинах не было никакой возможности. Да и для спуска пешком в некоторых местах следовало использовать крепкие верёвки, которые мы заблаговременно купили.
Лагерь разбили прямо на плато у края обрыва. Ветер поднялся очень сильный, порой с ураганными порывами. Ситуация осложнялась тем, что на ровном, усеянном мелкими камнями плато пустыни не было крупных камней, которыми можно было бы “утяжелить” края палаток и привязать растяжки. Коротенькие колышки упрямо не хотели втыкаться в каменистую почву и не держались там. Хорошо ещё, что песка, летающего по воздуху, здесь наверху не было. Его просто сдуло с поверхности ураганными ветрами. Разместив с подветренной стороны машины углом, чтобы хоть как-то защититься от бесконтрольно разгулявшегося ветра, и учитывая имеющиеся условия, мы решили поставить только две палатки. Женщин, водителей и завхоза решили штабелями уложить ночевать по машинам, где места в общем-то не было, так как оно законно принадлежало скарбу и ничему другому. С трудом укрощая вырывающееся из рук полотно палатки, нам с Василием только с третьего раза удалось хоть как-то укрепить своё жилище. Недалеко от нас также боролись с ветром Слава с Никитой.
Критически глядя на душераздирающее зрелище, когда низенькую палатку терзало и пригибало к земле ветром, а она, бедненькая, в отчаянии “хлопала крыльями”, пытаясь улететь в ущелье, где было потише, мы с Василием гадали: хватит ли веса наших тел, чтобы поутру не оказаться на дне каньона спелёнатыми в палатку. Так и не придя к определённому мнению, решили не заморачиваться данным вопросом, а пойти поплотнее поужинать, дабы увеличить свой вес на предстоящую ночь. Благо чай и пища усилиями Димы были уже готовы.
Ночью за стенками палатки ветер злобно свистел, улюлюкал, стучался во все двери и окна, просясь на ночлег. Но к утру успокоился, судя по всему, нашёл себе другое уютное место, куда и отправился спать…
Как поётся в песне: ”Утро красит ярким светом…”. Мы увидели чистое голубое небо, бескрайнюю ширь сердца пустыни Гоби и сказочную первозданную красоту раскинувшегося у нас под ногами урочища Хэрмэн-цав. Вид был потрясающим. Отсюда сверху хорошо просматривалась песчаная скала-станец огромных размеров, возвышающаяся по центру каньона, аккурат напротив нашего места стоянки. Усилиями природного архитектора – ветра — станец напоминал известную всему миру фигуру египетского сфинкса в Гизе, отчего и получил одноимённое название “Сфинкс”. Рядом с ним ветер собрал разбежавшийся песок в небольшой барханчик, который одним боком прислонился к нашему берегу и помог нам спуститься на дно каньона. Слава ещё сверху в бинокль показал найденные им здесь пять лет назад окаменевшие останки черепа ящера цератопса (крупный динозавр с топорщащимся воротником вокруг головы). Череп состоял из трёх фрагментов, каждый из которых весил килограммов по 30-35. Они белели на видном месте там, куда Слава его и перетащил. За эти годы ни единой души здесь не было. Мы не удержались, чтобы не попозировать для фотографий, подняв эти осколки древней жизни.
В течение всего дня члены группы лазили по каньону. Обнаружили остатки больших костей. Да, когда-то здесь гуляли очень крупные зверюги!
Живописный оазис, куда я счёл нужным заглянуть, оказался рощицей низкорослых деревьев. Значит, неглубоко под землёй была вода. По словам монголов, в каньоне водятся крупные ящерицы. Хочется думать, что это измельчавшие потомки динозавров . Но ни одной из них я так и не увидел.
Следующая ночь прошла спокойно. Слава, как и подобает хорошему фотографу, делал ночные снимки фантастического звёздного неба пустыни. Я наблюдал за начавшимся в это время года звездопадом. То там, то здесь, перечёркивая бархатную темноту ночи, пересекали чётко выделяющуюся яркую звёздную дорогу – нашу Галактику — Млечный путь — падающие метеоры, угасая где-то у самой земли. Это место было самой дальней точкой нашего путешествия. В очередной день предстояло выбираться из лона пустыни.

РЫВОК ИЗ ЛАП ПУСТЫНИ
Езда, езда и езда. Потеряли вторую машину, пришла очередь и ей сломаться. Пошли по следам. Пропажа нашлась. Починили. Поплутали в поисках выезда из начавшихся холмов. Застряли очередной раз. Откопались. Жарко! Солнце. Вода кончилась. К концу дня добрались до колодца. Праздник жизни! Но пить нельзя, зато хоть умыться можно. Вода ледяная. Здóрово! Ночёвка.
В очередной день добрались до первой юрты кочевников, где гостеприимные хозяева дали возможность покататься на верблюдах. Хозяева потчевали нас верблюжьим творогом и верблюжьей водкой. Свои запасы “огненной воды” к этому времени у нас закончились, кроме глубоко заныканной двухсотграммовой фляжки с медицинским спиртом, которую я всегда вожу с собой для непредвиденных в подобных путешествиях ситуаций.
Я увидел, что хозяин с одобрением смотрит на один из моих ножей. Этот нож был куплен у одного известного мастера охотника, изготовлен из особо прочной стали и не раз выручал меня в, казалось бы, безвыходных ситуациях. Хороший нож для кочевника в этих суровых для выживания краях – особая ценность. Порой жизнь может зависеть от его наличия или отсутствия. Ножей у меня было с собой несколько. Один из них я и подарил монголу. Его гордости и радости не было предела. Он тут же прицепил его себе на пояс, и надо было видеть, как высушенное ветрами и солнцем лицо видавшего виды человека просветлело от удовольствия. В ответ монгол одарил меня большим куском верблюжьего сыра, аккуратно завёрнутым в тряпочку.
Верблюжий сыр считается деликатесом у монгольских кочевников. Сырьё для него – верблюжье молоко отличается повышенной жирностью и большим содержанием полезных веществ. Оно уступает по своей полезности разве что молоку самки кита. Молока верблюдицы дают немного, и используется оно в основном для выкармливания верблюжат. Ведь верблюд в пустыне это и кормилец, и средство передвижения, и тёплая шерсть для одежды. Поэтому сыры делают обычно из овечьего молока, а верблюжий сыр, если и имеют, то берегут, чтобы понемногу угоститься на праздники всей семьёй.
Подарив мне большой кусок верблюжьего сыра, хозяин тем самым хотел подчеркнуть насколько ценен для него был мой подарок – нож. И хоть я понимал, что для монгольской семьи этот сыр был совсем не лишним, обижать хозяина отказом было нельзя. Мы отдали также и скопившиеся у нас за время путешествия пластмассовые бутылки из-под воды, ценную для этих мест тару.
На дальнейшем пути заправились наконец-то питьевой водой в следующим на маршруте малюсеньком населённом пункте с названием Баян-лич, как прыщик выскочившем невесть откуда посреди пустыни. Маленьким, да удаленьким. Со всеми атрибутами самоуправления и существования: местной управой, несколькими магазинчиками-палатками, отделением полиции, медицинским пунктом. Даже школа присутствовала с прыгающими вокруг неё весёлыми круглолицыми ребятишками. Ну, конечно, была здесь и водокачка. Видели также проезжающий старый потрёпанный военный автомобиль цвета “хаки”, чем-то напоминающий студебекер времён второй мировой войны. Может быть, это была собственность местного отделения полиции, а может быть, каким-то ветром пустыни занесло в этот заброшенный уголок вояк из воинских частей, имевших место находиться на территории Монголии.
Напившись и приободрившись, мы тронулись дальше по маршруту. Путь наш лежал теперь в очередную вулканическую область пустыни, к подножию самого древнего в Монголии вулкана Богд.
В самый разгар дня на горизонте показалась не очень высокая, имеющая классическую форму вулкана, гора. Монголы называют её гора “мама”. Почему так, объяснить проводники мне так и не смогли, но показали рукой в другую сторону, где вдалеке виднелась подобная же гора вулкан с названием уже “папа”. Остановились на обеденную трапезу мы между двух этих вулканов, но ближе к основанию “мамы”. А к вечеру наши машины добрались до подножия вулкана Богд.

ВУЛКАН БОГД
Вулкан Богд является целым комплексом соединённых вместе вулканов с десятком кратеров на вершине. Вулкан, сглаженный временем, имеет форму четырёхугольника с длиной сторон 12х12х12х12 км. Под боком одной из его сторон раскинулась “долина скорпионов”, где под чёрными базальтовыми камнями живут полчища этих “милых” существ, отчего долина и получила такое название. Вот как раз на границе долины скорпионов, рядом со склоном вулкана, мы и устроили предстоящую ночёвку. Сначала люди осторожно лавировали между большими чёрными камнями, ссыпавшимися со склона вулкана, когда его “трясло”, и в беспорядке разбросанными повсюду. Они пролежали здесь не одно столетие. Мы с опаской высматривали скорпионов. Но, к нашей радости, ни одного не увидели.
Сам вулкан спал с незапамятных времён. Когда-то вдоволь наизвергавшись, выдохнув наружу потоки окаменевшей теперь лавы, он окончательно успокоился. С тех пор земли эти видели многое: различные народы, расцвет и падение государств. Были здесь и легендарные скифы, которые устраивали свои известные скифские курганы-захоронения, наполненные богатейшими ценностями на склонах вулкана. Впоследствии курганы разворовывались искателями кладов разных национальностей. Научные экспедиции, по слухам, тоже интересовались здешними скифскими захоронениями. Мы видели несколько раскопанных курганов, глубиной метров шесть-семь. Каким образом и чем в твёрдой базальтовой скальной породе скифы делали подобные углубления непонятно. Судя по стенкам ямы, до самого её дна шёл сплошной камень. И породу надо было не копать, а долбить. Была видна и серия нетронутых курганов в таких местах склона и в таких каменных завалах, что без специальной техники вскрыть их немыслимо.
Сами курганы сложены из больших кусков чёрного базальта, на которых можно найти (и мы их находили, о чём свидетельствуют фотографии) наскальные рисунки первобытного человека. Когда-то они украшали стены пещер, где 20 тысяч лет назад обитали первобытные люди. Затем в результате вулканической деятельности и землетрясений пещеры разрушились и уже гораздо позже (около 2000 лет до нашей эры) господствующие в этих местах скифы складывали из их осколков свои курганы-могильники.
Забравшись по камням на вершину вулкана, мы очутились на довольно холмистой равнине с пологими впадинами. Наверное, это были заросшие жерла вулкана Богд. Кое-где проглядывала и чахлая зелёная травка, но в основном вся поверхность представляла собой россыпь камней чёрного базальта и бурых осколков и “натёков” застывшей лавы, среди которых попадались камешки слоистого кварца и искорки горного хрусталя. Мы нашли только несколько экземпляров прозрачного горного хрусталя “чистой воды”. В основном находились кристаллы раухтопаза (дымчатый хрусталь). Его ещё называют камнем исполнения любого желания. Справедливости ради хочу сказать, что желания мои он так и не исполнил, хотя я и захватил с собой на удачу несколько камешков. (Примечание от ясновидящей Ульяны Медиум: «вообще-то камень раухтопаз не считается камнем, исполняющим желания (хотя он это тоже умеет), его главное свойство — очищать своего владельца от негативной энергии, он помогает ясновидению, общению с Потусторонним миром и миром мертвых; таким образом, если ваша психика не готова к влиянию тонких материй — вам этот камень может быть противопоказан, так как он может открыть вашему глазу то, к чему вы окажетесь не готовы, и чего испугаетесь. Раухтопаз может привлечь в вашу жизнь недобрых призраков и темных сущностей, если ваша энергетика не устойчива и ваш дух не является просветленным и эзотерически просвещенным. Не стоит использовать камни, пока вы не изучите полноценную и подробную информацию об их свойствах. К тому же с камнем может возникнуть несовместимость — так как камни, самоцветы — живые, и вы можете не прийтись по нраву этому существу. С камнем необходимо подружиться, прежде чем он принесет вам пользу. Если вы подружитесь с этим существом — оно поможет исполнить ваше желание, и возможно — не одно)».
Потихонечку подходит к концу наше путешествие, уже маячит на горизонте его конец. Движемся в сторону Улан-Батора. До него ещё, правда, 400 км дороги.
Несмотря на уже состоявшуюся экспедицию и выполненные задачи, мы не могли не посетить ещё одно знаковое место Монголии.

«ЗУБЫ ДРАКОНА». ОРАКУЛ МОНГОЛИИ
В горах (хребет Хог-ну-хан) находится тантрический монастырь Овгон-хийд. Основал его Зана-базар, первый император Монголии, в 1720г. Монастырь был впоследствии разрушен. А первые раскопки состоялись в 1937г. Это энергетически ёмкое “место силы”. Его считают сердцем Монголии, благодаря позитивной энергии и ещё потому, что здесь живёт легендарный Оракул всей Монголии. Место это находится в небольшой долине, с трёх сторон окружённой скалами, а со стороны единственного подхода перед долиной, как часовые, выстроились в ряд скалы, образуя гряду, которая называется “Зубы дракона”. И действительно, издалека скалы очень напоминают исполинскую пасть чудовища. В самой долине сохраняется свой микроклимат. Сюда не проникает ветер. В воздухе “висит” спокойствие, благолепие и тишина.
Оракул всей Монголии — это не какой-то там странный дух или колдун, изрекающий пророчества и с помощью таинственных атрибутов предрекающий будущее. Это две миловидные женщины, мать и дочь, хлопочущие по хозяйству, радушно принимающие гостей, проживающие в юртах. Но… с ними советуются высшие сановники Монголии при принятии важных решений, встречается Далай-Лама, считают необходимостью приехать за советом и поклониться многочисленные поклонники.
Старшую женщину в народе зовут Алтан-цецек (золотой цветок). Она показала нам небольшую постройку, храм, чудом удерживающийся в нише скалы, где оракул проводит свои службы. Побывали мы и в комнате медитации. Я удостоился чести побывать в святая-святых: алтарной части жилища Алтан-цецек, видел на стенах многочисленные фотографии Оракула Монголии с Далай-Ламой, с президентами многих стран. А после того, как я рассказал о своей коре вокруг горы Кайлас в Тибете, о посещении труднодоступных тибетских монастырей и когда мне удалось найти и почувствовать две “горячие” точки в развалинах монастыря Овгон-хийд, Алтан-цецек дала мне в подарок мешочек с благовониями из местных целебных трав, который хранится у меня и сейчас.
Переночевав и сфотографировавшись на память с Оракулом всей Монголии, наша группа продолжила путь.
Наступили последние дни путешествия. Двигаясь в сторону Улан-Батора, мы проезжаем поле, где ежегодно в честь праздника кумыса (11 июля) проводятся соревнования: скачки на лошадях. Монголы – известные наездники, говорят, что они и рождаются в седле. До этого праздника ещё больше месяца, и увидеть весёлое праздничное зрелище нам не удастся. А жаль!

УЛАН-БАТОР
Окрестности Улан-Батора показались неожиданно. Что характерно, его жители по периметру города предпочитают жить в юртах, игнорируя современные постройки. Степная кровь кочевников диктует свои условия. В центре города находится большая площадь с домом правительства, одну из стен которого венчает огромная скульптура Чингисхана – великого основателя непревзойдённой до сих пор по своим размерам империи. По бокам её стоят две скульптуры конных всадников воинов. На противоположной стороне площади находится конная скульптура Дамдина Сухэ-батора (значительно меньшего размера), руководителя монгольской народной революции, которому Богдо-хан в 1921г. передал государственную печать – символ высшей власти в стране. Именно во времена Сухэ-батора столица Монголии Угра была переименована в Улан-Батор (Красный богатырь).
Завтра члены нашей экспедиции разъезжаются по своим домам: кто в Москву, кто в Новосибирск, кто в Улан-Удэ. Сам я решил задержаться в Улан-Баторе ещё на один день. И вот зачем.

ЭНХЭ-ЛАМА. ВСТРЕЧА СО СВЯТЫМ ЧЕЛОВЕКОМ,
первым буддийским Ламой Улан-Батора
Хочу описать поподробнее свою встречу с ещё одним известным в Улан-Баторе и Монголии человеком. Встречу с Энхэ-Ламой. Как известно основным направлением вероисповедания в Монголии является тибетский буддизм. В Улан-Баторе, например, имеется подавляющее большинство буддийских монастырей и дацанов (около 60) по сравнению с храмами других конфессий. Верхушку иерархии сановников буддизма представляет Далай-Лама. Далее существует не один ранг почитаемых лам. Есть и такое звание, как Ширээтэ-Лама (настоятель храма, дацана).
Случайно я узнал, что как раз в дни нашего возвращения из экспедиции в Улан-Батор возвращается из паломнического тура по Тибету с группой паломников Ширээтэ-Энхэ-Лама (как потом оказалось очень почитаемое буддистами лицо столицы Монголии). К тому же он является ещё Габжи-Ламой (буддийское соответствие кандидата наук). Имя Энхэ означает творческую реализацию в любой ситуации, активную отдачу энергии миру через самопознание и самореализацию. Попасть к нему на приём считается большой милостью. Но всё это я узнал несколько позже. А пока по случайно сложившимся обстоятельствам (но мы-то знаем: случайного ничего не бывает, ведь совпадение — это визитка Бога ) у меня появилась возможность лично выйти на этого человека. И так как я изучаю энергии, интересуюсь разными мировоззренческими взглядами на мироздание, на природу вещей, а, следовательно, и взглядами представителей разных религий на этот вопрос, то мне захотелось воспользоваться выпавшей возможностью, и я отложил свой отъезд в Москву на один день.
Получив координаты и плохо представляя себе место Энхэ-Ламы в иерархии буддийских сановников, я смело набрал нужный номер телефона. На том конце провода мне вежливо ответили и на просьбу соединить меня с Энхэ-Ламой поинтересовались, кто спрашивает. Назвав имя человека, протеже которого я являлся, через несколько секунд в трубке я услышал весёлый голос: “Слушаю”. Представившись и сбивчиво объяснив, чего я хочу, получаю ответ: “Мы с группой паломников сегодня ночью вернулись из Тибета. Вас не затруднит подъехать ко мне сегодня часикам к пяти вечера?” (было 10 часов утра). Человек абсолютно свободно говорил по-русски. Он подробно объяснил, как найти его обитель в большом городе. Изучив карту города, до назначенной встречи я успел погулять и осмотреть некоторые достопримечательности Улан-Батора. Пешком ходить было жарко, да и ехать к месту встречи далеко, поэтому я решил взять такси. Водитель через 10 минут нашего с ним разговора наконец-таки понял, куда меня следует везти, когда я, ломая язык и спотыкаясь на местных названиях, упорно пытался назвать ему нужный адрес. Подъехал я к вполне современному дому, под крышей которого в пентхаусе и находился храм Энхэ-Ламы. Опаздывать я не люблю, и ровно в 17.00 по местному времени я нажал кнопку звонка.
Дверь открыл молчаливый бритый монах в кирпичного цвета буддийской одежде. Ничего не спрашивая (меня уже ждали), он провёл меня коридорами в большой зал, обустроенный по буддийским традициям. Зал имел полукруглую форму. Напротив входа у дальней стены стоял большой письменный стол, на котором были разложены несколько раскрытых книг. За столом вдоль всей полукруглой стены находился книжный шкаф от пола до потолка, заполненный томами книг. На полу вокруг низкого столика лежали циновки и коврики с характерным для буддизма орнаментом. Пол был паркетный. Рядом со столиком стоял большой диван.
Из-за стола поднялся постриженный в буддийских традициях и в буддийском одеянии крупный пожилой человек и, протянув руки вперёд, улыбаясь, пошёл мне навстречу. Приведший меня монах сложил руки перед собой, низко поклонился Ламе и поспешил удалиться. Мы пожали друг другу руки, произнесли необходимые приветствия людей, видящихся впервые. Присели на стулья, и потекла неторопливая беседа. Я коротко рассказал о своих путешествиях по Монголии и Тибету. Вместе мы вспомнили выдающиеся места этих поездок, которые были знакомы Энхэ-Ламе. Он рассказал о своём последнем посещении Тибета, из которого только что вернулся. “Кстати, — сказал он, — скоро сюда подойдёт группа, с которой мы осуществляли поездку по святым монастырям Тибета. Они – Ваши соотечественники из России”. Это меня приятно обрадовало.
Человек, сидящий передо мной, был прекрасно образован, начитан, умён и интеллигентен. Он вёл себя так, что ни барьера в разговоре с ним, ни ложного стеснения я не испытывал. Повторюсь, что я не совсем представлял уровень отношения, который требует его сан. Мы разговаривали добродушно, легко и непритязательно. Мою речь, в которой я довольно смело и пространно излагал свои взгляды на мир, религии, Бога и т.п. он слушал внимательно. При этом глаза его становились глубокими. Позволив себе небольшой диспут по некоторым вопросам и придя к общему мнению со своим собеседником, я заметил, что беседа длится уже почти три часа. За это время несколько раз к нам заглядывали монахи, приносили чай, но перебивать не решались. Спохватившись, что отнимаю много времени, я стал “сворачивать” беседу.
Как потом оказалось, Энхэ-Ламу уже час ждала в другой комнате группа, с которой он проводил тибетскую поездку. Настоятель познакомил меня с участниками группы и пригласил на ужин с традиционными буузами (манты монгольского производства), чаем, сладостями. Чтобы не злоупотреблять гостеприимством и понимая, что людям надо подвести итоги поездки, поделиться впечатлениями между собой, проститься перед отъездом домой с Энхэ-Ламой, я вежливо отказался от ужина.
Тогда Энхэ-Лама провёл меня в маленькую комнатку, где находилось много буддийских атрибутов, взял в руки чётки. Потом сказал: “За время беседы ты ни разу не попросил меня ни о чём личном. А ведь тебе есть, о чём просить. Присядь, подумай о своём самом сокровенном желании”. Он закрыл глаза, положил одну руку мне на голову (вторая рука перебирала чётки) и что-то зашептал…
В довершение всего он подарил мне подушечку с вышитой на ней мандалой (“мандала” в переводе с санскрита означает “суть совершенства”), сказав, что она побывала с ним во всех священных монастырях Тибета. Я увидел, что этот подарок вызвал добродушное удивление в глазах людей, которые ходили в паломнический тур с Ламой. И понял, что такого они не получали. Одна женщина меня спросила: ”А Вы давно знаете Энхэ-Ламу?” Я ответил, что только сегодня познакомились. Она продолжила: “Это первый буддийский Лама Улан-Батора и известное лицо во всей Монголии и за рубежом, и это святой человек”.
Я внутренне “присел”, начиная вспоминать, о чём я там с ним спорил. На прощание Энхэ-Лама дал мне номер своего личного телефона, пожал руку и просто сказал: “Звони”.
А подушечка с изображением мандалы, подаренная Ламой, лежит у меня дома на столе.
На следующий день, распрощавшись с Монголией и пройдя необходимые формальности в аэропорте Улан-Батора, я погрузился в самолёт, чтобы лететь домой, в Москву.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В завершение моего повествования хочу привести несколько изречений Конфуция — древнего мыслителя и философа Китая:
— Делайте лучшее из того, что можете.
— Выбрав цель, не изменяйте ей. Если не видите особого результата, просто найдите к цели другой путь.
— Что бы вы ни делали, старайтесь делать это по максимуму.
А также в заключение хочется сказать несколько слов вот о чём.
Некоторые, прочитав то, что я написал здесь, могут удивиться, и у них появятся следующие или подобные вопросы:
Что нужно этим людям?! Зачем они, порой рискуя жизнью, лезут в опасные, неизведанные места и преодолевают столь трудный путь? Что пытаются найти, обрести там? Какие тайны открыть? Какой получить результат? Хотят что-то доказать себе или кому-то ещё? Что ими движет? Во что они верят?

Я могу тем, у кого возникнут после прочтения моих записей эти или подобные вопросы, дать три ответа:
Бог даёт человеку возможность выполнить не то, что он просто хочет, а то, что ему надо. Поэтому, присмотрись и не спрашивай “Зачто и зачем?”, а подумай “Для чего”.
Каждый человек так или иначе идёт по своему пути. И чем труднее путь, тем глубже очищение.
И последнее, относительно веры во что-то:
В ревматизм и в любовь не верят только до первого приступа.

Спасибо всем, нашедшим в себе силы и терпение дочитать это повествование до конца.
При всей “лёгкости” изложения следует сказать, что этот и подобные маршруты тщательно разрабатывались, продумывались и изучались. А все участники имели необходимые знания, умения и опыт поведения в экстремальных условиях пребывания.

 

С глубоким уважением
и пожеланиями добра всем читающим и мыслящим,

СЕРГЕЙ ДМИТРИЕВСКИЙ

май 2014 г.
Примечание: Маршруты для путешествия были разработаны моим товарищем Вячеславом Киплюксом, исследователем Центральной Азии, членом Русского Географического общества, профессиональным путешественником, членом союза фотографов РФ, основателем и руководителем клуба путешественников «Кочевники духа». Это, в первую очередь, интересный человек, а также друг путешественников, имеющих мировую известность: а именно Фёдора и Павла Конюховых.

Фото пустыни Гоби, костей динозавров Вячеслава Киплюкса (вверху статьи одна рисованная картинка с динозавром из интернета)

Gallery Wordpress

пустыня Гоби, долина динозавров, место силы, капсула времени, шамбала, агарти, самоцветы, сердолик, раухтопаз, Вячеслав Киплюкс, Кочевники духа, тантрический монастырь Овгон-хийд, путешествия по местам силы, Монголия, приключения, Улан-Батор, Демчийн-хийд, легенда о черве,  Нэмэгэтинская впадина, каньон Хэрмэн-цав, останки динозавров, вулкан Богд, оракул Монголии, энхэ-лама, первый буддийский лама Улан-Батора, находки костей динозавров, кости динозавров